Антон Ладонкин: 160-летний опыт Veolia помогает в решении сложных задач

Антон, расскажите о направлении Veolia Энергия.

- Энергия - одно из важнейших направлений деятельности компании Veolia по всему миру. В России мы представлены компанией «Нева-Энергия», которая работает в Ленинградской и Псковской областях. Четыре наших филиала эксплуатируют муниципальные системы теплоснабжения в небольших городах: два в Ленинградской области, два – в Псковской.

Сколько сотрудников сейчас в компании?

- В компании работают около 250 человек.

Когда Veolia начала реализацию своих энергетических проектов в России?

Деятельность компании началась в 2008 году после подписания договора аренды с инвестиционными обязательствами между Veolia и городом Сланцы (Ленинградская область). На тот момент в России не существовало закона «О концессии», и та форма договора между компанией и муниципалитетом, которая была выбрана, фактически, была полным аналогом договора концессии. Наши юристы, опираясь на опыт Veolia в Западной Европе (в частности, во Франции), сделали два взаимопересекающихся договора: аренды и инвестиционных обязательств.

В чем заключалась инвестиционная часть? Какие обязательства взяла на себя компания?

- Надо сказать, что в 2008 году в России действовала иная форма утверждения тарифов, нежели сейчас, и в том числе по части инвестиционных надбавок: тогда их утверждал даже не регулятор, а местные депутаты. После широкого обсуждения на уровне городского совета депутаты одобрили объем инвестиционных обязательств и инвестиционную надбавку.

Согласно взятым на себя обязательствам, «Нева-Энергия» с 2008 по 2012 годы выполнила программу в объеме 250 млн. рублей. Также были проведены работы по замене около трети от всех сетей теплоснабжения в городе.

Почему компания выбрала именно г. Сланцы для реализации своего первого проекта на территории России?

- Расскажу немного об истории города Сланцы, который находится в Ленинградской области, почти на границе с Эстонией. В советское время Сланцы представляли из себя моногород, выстроенный вокруг шахт, весь город работал на добычу и переработку сланца. Предприятие носило стратегический характер, прежде всего, потому что до и после Великой Отечественной войны в Ленинграде использовались, преимущественно, плиты на сланцевом газ, а не на природном. Позднее Ленинград все-таки был переведен на природный газ, а производственный комплекс в Сланцах стал специализироваться на других продуктах сланцевой переработки.

К 2008 году шахты были закрыты, сланцеперерабатывающий завод обанкротился, и в городе наступил кризис. Тяжелая социальная обстановка на фоне деградирующей инфраструктуры, среди прочего, череда банкротств муниципальных унитарных предприятий (МУПов). Тогда правительство Ленинградской области предложило нам попробовать найти подход к такому сложному объекту.

 

 

Получается, к тому моменту компания уже обозначила свой интерес к проектам в Северо-Западном регионе? Почему было принято решение заходить на российский рынок оттуда?

- Так исторически сложилось. Veolia уже много лет активно работала в Литве, Эстонии. И центральным руководством было принято решение открывать российское направление именно через балтийский регион.

Вернемся к Сланцам. Какое было выбрано технологическое решение?

- В городе на момент нашего прихода было восемь котельных. Мы приняли решение закрыть семь из них, а на одной провести полноценную модернизацию. Все потребители были подключены к одной котельной – на природном газе, самом дешевом источнике энергии для Сланцев сегодня. Такая система имеет свои недостатки, но наши специалисты провели расчёты и пришил к выводу, что именно для Сланцев централизация энергетических сетей является самым выгодным решением.

 

 

За Сланцами последовали другие проекты?

-Да, после Сланцев во всем регионе о нас узнали как о серьезном игроке, и пригласили в город Гдов (Псковская область). Там мы действовали примерно по тому же принципу, что и в Сланцах – четыре котельных были заменены одной модернизированной (и еще одна из действовавших котельных используется как резервная).

Третий филиал был открыл в поселке Пушкинские горы в Псковской области. Теплоснабжение в Пушкинских горах шло от мазутной котельной. Мазут в несколько раз дороже природного газа (из расчета на единицу тепла). Цена на мазут очень подвержена колебанию мировых цен, так как, в отличие от природного газа, это экспортный продукт. Мы предложили проект, в рамках которого рядом с мазутной котельной необходимо построить еще одну котельную – на щепе. Мазутная котельная используется как пиковая, а котельная на щепе работает круглый год. В конкурсе участвовали еще четыре компании, но только специалисты «Нева-Энергия» смогли найти надежное и экономически целесообразное решение. Проект обошелся компании в 70 млн. рублей.

Четвертый проект – город Бокситогороск. Там мы работаем с 2019 года, а летом прошлого года было подписано концессионное соглашение на 20 лет. Город по структуре похож на Сланцы, с одним важным отличием: Бокситогорский алюминиевый завод до сих пор работает, входит в холдинг «Русский алюминий» и сохранил статус градообразующего предприятия.

Проект достаточно сложный, именно с экономической точки зрения. Мы рассчитываем постепенно сокращать потери, замещая их амортизацией от наших сетей. В первую очередь, это репутационный кейс, но определенная экономическая выгода при условии правильного менеджмента нам обеспечена. Так что проект выгодный и для области, и для компании.

 

 

Есть ли у энергетического подразделения Veolia сферы деятельности помимо тепловых сетей?

- Да, параллельно мы занимаемся эксплуатацией теплового оборудования в офисных помещениях. В рамках международных контрактов Veolia обслуживает офисное оборудование в представительствах крупных международных компаний по всему миру – это большая часть контрактов, однако мы и сами заключаем договоры.

Является ли «иностранное происхождение» компании фактором дискомфорта для вас?

- Во-первых, хочется подчеркнуть, что «Нева-Энергия», компания, в которой я работаю, это российская компания, зарегистрированная в Санкт-Петербурге. Мы на себе не чувствуем никаких ограничений, потому что сфера, в которой мы на данный момент работаем в России, не ограничена секретностью. Более того, насколько мне известно, для эксплуатации электрогенерирующих мощностей необходимо получение дополнительных лицензий – полагаю, что мы можем получить и такую лицензию.

Вообще на российском энергетическом рынке иностранных капитал присутствует в достаточно большом объеме. Разница в том, что другие похожие компании владеют, наоборот, очень крупными активами в сфере оптовой электрогенерации, мы же, в большей степени, занимаемся коммунальными услугами – мы ближе к потребителю. Так что, в этом смысле, мы не чувствуем себя в одиночестве.

 

 

Как проходит общение с иностранными коллегами?

-Мы относимся к подразделению Veolia Eastern Europe, с головным офисом в Праге. Общение достаточное тесное. Наши сотрудники отправлялись на стажировки в Литву, Польшу, Чехию. При необходимости мы имеем возможность рекрутировать специалистов со всей Европы для решения точечных, узкопрофильных задач, требующих специальных компетенций. Нам открыт доступ к корпоративной библиотеке Veolia по эксплуатации оборудования, где наши специалисты могут найти рекомендации по использованию практически любой техники.

На мой взгляд, возможность привлечения такого огромное ресурса, обмена опытом с иностранными коллегами является нашим главным конкурентным преимуществом. Мы опираемся на 160-летний опыт компании, в портфолио которой можно найти проекты любой сложности.